понедельник, 24 февраля 2020 г.

С. Лем "Возвращение со звёзд"


Я люблю этот роман, он заключает в себе столько всего, что о нём можно говорить очень долго, переходя от одной темы к другой.
Но сегодня мы остановимся только на одной из них, самой актуальной для сообщества - искоренение агрессии, создание того самого вожделенного "Безопасного Места", о котором многие мечтают как о возвращении в Эдем.

В романе описывается утопическая Земля будущего - лишённое агрессии и опасностей общество стабильности, покоя, изобилия и всеобщего благополучия. При этом во всех описаниях его почему-то упорно называют антиутопией, а иногда даже одним из самых жутких романов Лема.

Сам Лем считал этот произведение неудачным - "потому что центральная для этой книги проблема искоренения социального зла рассмотрена слишком уж примитивно и неправдоподобно. Если даже допустить возможность «фармакологического» устранения зла, причиняемого намеренно, то всё же никакое химическое или любое другое воздействие на мозг не способно устранить общественные отношения, конфликты и противоречия, порождающие непреднамеренное социальное зло".

Этот мир показан глазами астронавтов, возвратившихся на Землю после 127-летнего отсутствия.
Они узнают, что вскоре после их отлёта земное сообщество открыло "бетризацию" - средство блокировать в человеке агрессивные импульсы.

"В раннем периоде жизни воздействовали на развивающиеся лобные части мозга группой протеолитических энзимов. Результат был неплохой, агрессивные влечения снижались на 80-88 процентов, исключалась возможность ассоциативных связей между актами агрессии и областью положительных ощущений, проявления личного риска уменьшались в среднем на 87 процентов. Наибольшим достижением считалось то, что перемены не сказывались отрицательно на развитии интеллекта и формировании личности и - что, быть может, еще важнее - не чувство страха лежало в основе этих ограничений. Иными словами, человек не убивал не потому, что боялся самого этого акта. Такой результат повлек бы за собой невротизации, заражение страхом всего человечества. Человек не убивал, потому что "это не приходило ему в голову".

Но ведь бетризованные были людьми вполне нормальными, они могли представить себе абсолютно все, а значит, и убийство. Что же в таком случае удерживало их от его осуществления?

Отталкивающее чувство, похожее на омерзение, высшая степень отвращения - небетризованный этого понять не мог. Особенно интересны были показания исследуемых, перед которыми в свое время лет восемьдесят назад - в институте Тримальди под Римом была поставлена задача: преодолеть невидимый барьер, воздвигнутый в их сознании. Никто не смог преодолеть этого барьера, но сообщения испытуемых о переживаниях, сопутствующих опытам, несколько отличались одно от другого. У одних превалировали психические явления: желание скрыться, выбраться из ситуации, в которую их поставили. Возобновление опытов вызывало у этой группы сильные головные боли, а настойчивые требования довести опыт до конца приводили в конце концов к неврозу, который, однако, удавалось быстро излечить. У других преобладали физические расстройства: беспокойное дыхание, ощущение удушья; это состояние напоминало кошмары, но люди жаловались не на страх, а лишь на физические страдания".

Параллельно с этим было сделано и другое открытие, глобально изменившее цивилизацию: "гравитационное антиполе", позволившее полностью избавиться от транспортных катастроф. Результат казался фантастическим.

"Их цивилизация была лишена страха. Все, что существовало, служило людям. Ничто не имело значения, кроме их удобств, удовлетворения насущнейших и наиболее изысканных потребностей. Всюду, во всех областях, где сам человек, ненадежность его эмоций, медлительность реакций могли создать хотя бы минимальный риск, он был заменен мертвыми устройствами, автоматами".

"Это был мир, закрытый для опасности. Угрозе, борьбе, насилию в нем не было места: мир кротости, мягких форм и обычаев, конфликтов неострых, ситуаций недраматических..."

Разве это не тот прекрасный гармоничный мир, к которому стремилось человечество? И вот она, воплощённая мечта. Ну разве что спорт стал немного скучноватым, но ради такой цели - ведь невелика жертва.

"Легкая атлетика существовала в каком-то карликовом виде. Бег, толкание, прыжки, плавание и почти никаких элементов атлетической борьбы. Бокса вообще не было, а то, что называлось классической борьбой, было попросту смешным; какие-то тычки вместо порядочного боя. В проекционном зале магазина я посмотрел одну встречу на первенство мира и думал, что лопну от злости. Временами я хохотал как сумасшедший. Расспрашивал о вольной американской борьбе, о дзю-до, о джиу-джитсу, но никто даже не знал, что это такое. Понятно, ведь даже футбол скончался, не оставив потомства, ибо был игрой, в которой возможны острые схватки и травмы. Хоккей был, но какой! Играли в таких надутых комбинезонах, что игроки сами походили на огромные шары. Две такие команды, сталкивающиеся одна с другой, как резиновые мячи, выглядели потешно, но ведь это же был фарс, а не матч!"

Однако звёздным пришельцам из прошлого в этом прекрасном будущем места не уготовлено. Их возвращение как будто никого не волнует - широкая публика его едва заметила. Человечество благоразумно решило, что ему больше не нужны полёты в космос, не имеющие никакого практического смысла.

"Общество, в которое вы возвратились, стабилизировалось. Оно живет спокойно. Понимаете? Романтика раннего периода космонавтики кончилась. Это напоминает историю Колумба. Его путешествие было чем-то необычным, но кто интересовался капитанами парусников спустя двести лет? О вашем возвращении поместили две строчки в реале".

Хм. Если бы сейчас "спустился с гор" некий - пусть даже не Колумб, а просто человек, ушедший туда 200 лет назад, разве это не вызвало бы мировой сенсации? Ведь это живой свидетель прошлого.
Но "новое человечество" с отвращением отказалось от своего прошлого, которое теперь казалось ему грязным и диким.

"Бетризованная молодежь, подрастая, отбрасывала значительную часть достижений общечеловеческой культуры: нравы, обычаи, традиции, искусство, все это подвергалось коренной переоценке".

Специалист по космической медицине предупреждает главного героя:
"Вы одиноки. Человек не может жить одиноко. Ваши интересы, все то, о чем вы вернулись, - это островок в море безразличия. Остерегайтесь себя и других. Прогресс никогда не доставался даром. Мы избавились от тысяч и тысяч опасностей, конфликтов, но за это пришлось платить. Общество стало мягче, а вы бываете... можете быть... слишком жестоким".

Но даже такой уровень безопасности кажется новым землянам всё ещё недостаточным. Чтобы полностью исключить сексуальные инциденты, любой мужчина, оказавшийся наедине с женщиной, по её предложению обязан выпить специальный напиток - "брит", который производит действие кратковременной химической кастрации. Отказаться от него никому "не приходит в голову". Однако брит не действует на тех, кто не был бетризован в детстве. Поэтому "некастрированный" возвращенец внушает женщинам потрясение и ужас - что в свою очередь потрясает и ужасает его самого.

"Я ведь все-таки не дикий зверь. Ты не сердись, но… мне кажется, что вы здесь все чуточку тронутые. Этот брит… это же все равно что сковать всем до единого руки, а вдруг да кто-нибудь окажется вором. В конце концов… можно ведь и доверять немного".

Впрочем, у самых пресыщенных из них эта опасность даже вызывает некий интерес.

"Мгновение мне казалось, что она вот-вот встанет, но она овладела собой. Ее огромные бездонные глаза снова обратились ко мне. Она смотрела на меня как на дикого зверя, как на хищника, притаившегося в одном шаге от нее, словно ужас, который я пробуждал, доставлял ей в то же время какое-то извращенное наслаждение. Это было как пощечина, это было хуже, чем если бы она просто испугалась".

Интимное общение с "дикарём" - это возможность получить недоступные теперь острые ощущения:

"- Ты ничего не понимаешь. Мир лишен страха, а тебя можно бояться".

Тот же врач объясняет Элу Бреггу, что пожертвовать пришлось и гораздо большим.

"Мы живем в эпоху благосостояния. В переводе на язык эротических проблем это означает - беспощадность. Ни любовь, ни женщину нельзя приобрести за деньги. Материальные факторы исчезли.

- И это вы называете беспощадностью, доктор?

- Да. Вы, наверно, думаете - раз я заговорил о купле любви, - что речь идет о проституции, скрытой или явной. Нет. Это уже очень давняя история. Раньше женщину привлекал успех. Мужчина импонировал ей своим заработком, профессиональным мастерством, положением в обществе. В равноправном обществе все это не существует. За редкими исключениями.

Посмотрите парочку мелодрам, и вы поймете, в чем заключаются нынешние критерии эротического выбора. Самое важное - молодость. Потому-то все так борются за нее. Морщины, седина, особенно преждевременная, вызывают почти такие же чувства, как в давние времена проказа...

- Почему?

- Вам это трудно понять. Но аргументы здравого смысла бессильны против господствующих обычаев. Вы все еще не отдаете себе отчета в том, как много факторов, игравших раньше решающую роль в эротической сфере, исчезло. Природа не терпит пустоты: их должны были заменить другие. Возьмите хотя бы то, с чем вы настолько сжились, что перестали даже замечать исключительность этого явления, - риск. Его теперь не существует, Брегг. Мужчина не может понравиться женщине бравадой, рискованными поступками, а ведь литература, искусство, вся культура целыми веками черпала из этого источника: любовь перед лицом смерти. Орфей спускался в страну мертвых за Эвридикой. Отелло убил из любви. Трагедия Ромео и Джульетты... Теперь нет уже трагедий. Нет даже шансов на их существование. Мы ликвидировали ад страстей, и тогда оказалось, что вместе с ним исчез и рай. Все теперь тепленькое, Брегг.

- Тепленькое?..

- Да. Знаете, что делают даже самые несчастные влюбленные? Ведут себя разумно. Никаких вспышек, никакого соперничества...
Я говорил вам, что насчет одной женщины трудно. На всю жизнь почти невозможно. Средняя продолжительность связей - около семи лет. Это все же прогресс. Полвека назад она равнялась едва четырем..."

Этот тёпленький новый Эдем вызывает у вернувшихся отторжение.

"Не летают - и никогда уж не полетят. Будет все хуже. Ням-ням. Одно огромное ням-ням. Они не могут смотреть на кровь. Не могут подумать о том, что произойдет, если..."

"Ням-ням. Ням-ням во веки веков". Никто уже не полетит к звездам. Никто уже не решится на опасный эксперимент. Никто никогда не испытает на себе нового лекарства"

"Эл, мне кажется, они сделали ужасную вещь. Они убили в человеке человека. Ведь это очень просто. Тот, кто убивает, готов к тому, что и его могут убить, да? И поэтому в известном смысле необходимо, чтобы он мог рисковать всем. Мы можем. Они нет. Поэтому нас так боятся".

"Вы избавились от драм, чтобы жить спокойно. Я так не умею. И не хочу".

В финале герои делают свой выбор. Кто-то решает остаться и попробовать приспособиться к этому новому чужому миру, кто-то выбирает вернуться в космос, потому что даже бесконечное одиночество среди безучастных звёзд кажется менее страшным и чуждым.

А вы хотели бы жить в таком обществе? Что оно для вас - утопия или антиутопия?



2 комментария: