ТЕХНОЛОГИИ ТВОРЧЕСТВА

Александр Дюма считается культовой фигурой в мировой литературе. Невероятная творческая плодовитость, благосклонность дам, успех, долги, приключения – именно этими словами можно описать жизнь писателя. «Это не человек, а сила природы», - восхищались Дюма его современники.

Однако, для того, чтобы увидели свет такое количество литературных произведений нужны были определенные условия ...

Популярность Александра Дюма была невероятной, несмотря на то, что писателю пришлось жить в эпоху расизма, ведь он считался квартероном. Бабушка литератора по отцовской линии была темнокожей рабыней с острова Гаити.

Однажды в литературном клубе кто-то попытался неудачно подшутить над происхождением писателя, на что Дюма ответил: «Мой отец был мулатом, моя бабушка была негритянкой, а мои прадедушки и прабабушки были вообще обезьянами. Моя родословная начинается там, где Ваша заканчивается».

По мотивам произведений Дюма снято невероятное количество фильмов по всему миру (впереди только Шекспир) - более 200 экранизаций. Если считать с 1896 года, то это примерно по две киноленты в год.

Александр Дюма был чрезвычайно плодовит на литературном поприще. Исследователи его творчества отмечают, что литератор оставил после себя 100 000 страниц всевозможных сочинений (более 250 пьес, приключенческие истории, путешествия, романы). Он является самым продаваемым писателем всех времен.

На самом же деле у Александра Дюма было несколько авторов, в сотрудничестве с которыми он создавал свои произведения. Профессия литературного негра (или писателя-призрака, ghostwriter) – одна из самых неблагодарных. Отсутствие признания, вынужденная анонимность, жизнь в тени того, который срывает аплодисменты, – все это способно свести художника с ума. Среди них были Поль Мерис, Октав Фейе, Е. Сустре, Жерар де Нерваль, но самым ярким брильянтом на литературной короне великого рассказчика стал Огюст Маке.

Легенда гласит, что в 1838 г. парижанин Маке, преподававший историю в Лицее Шарлемань, решил попробовать себя в литературе и написал пьесу «Карнавальная ночь» (Soir de carnaval – к фильму Рязанова отношения не имеет). После того, как все театры дружно ее отвергли, разочарованный и потерявший в себе веру Маке был готов навсегда оставить творчество. Не дал ему это сделать его друг Жерар де Нерваль. Де Нерваль был знаком с восходящей звездой французской драматургии Александром Дюма, которому и представил Маке. «Карнавальная ночь» писателю понравилась, но, чтобы она понравилась и зрителю, он переделал ее, и вскоре состоялась премьера спектакля. Правда, назывался он уже «Батильда».

Вдохновившись, Маке принес Дюма наброски своего романа. Дюма, которого всегда отличало гениальное понимание вкусов публики, совершил быструю правку, добавил нужных персонажей, убрал ненужных – и принес рукопись аппетитнейшего приключенческого романа «Шевалье д`Арманталь» издателю газеты «Ля Пресс» Жирардену. Тот пришел от текста в восторг, но когда дело дошло до указания авторства, погрустнел. «Роман, подписанный Дюма, стОит 3 франка за строку, - сказал он, - а роман, подписанный Дюма-Маке, – только 30 су» (1 су=1/20 франка). Раздасованный Дюма передал содержание разговора своему соавтору, и тот решил, что деньги важнее лавров признания.

Следующим стал исторический роман, позднее получивший название «Три мушкетёра». Тогда романы печатались в газетах – с продолжением, чтобы побуждать читателей покупать следующий номер. Так вот, «Трёх мушкетёров» в период с 14 марта по 11 июля 1844 года печатал в газете Le Siècle издатель Бодри. Но вот кто был автором этого романа?

Считается, что его написал Маке, основываясь на творениях некоего Гасьена де Куртиля, написавшего в свое время вымышленные «Мемуары господина д’Артаньяна» и «Мемуары графа де Рошфора». Точнее, он написал сюжетную канву романа, а Дюма якобы потом использовал ее в качестве черновика.

По словам Андре Моруа, «Маке выступал лишь в роли мраморщика, а скульптором был Дюма. У Дюма уже выработались более или менее постоянные приемы работы с соавторами. Соавтор писал сценарий. Дюма прочитывал его «в один присест» и затем использовал как черновик. Он переписывал текст, добавляя тысячи деталей, придававших ему живость, переделывал диалоги, в которых не имел себе равных, тщательно отшлифовывал концы глав и увеличивал общий объем, чтобы удовлетворить требования, предъявляемые к роману-фельетону, который должен был тянуться долгие месяцы и держать читателей в постоянном напряжении».

Кстати, платили тогда построчно. Поэтому Дюма и «добавлял тысячи деталей», вводя в романы массу второстепенных персонажей и множа диалоги между ними. В этом он действительно не имел себе равных.

Примерно по такой же схеме совместно были написаны «Королева Марго», «Граф Монте-Кристо», «Графиня де Монсоро», «Виконт де Бражелон», «Чёрный тюльпан», «Анж Питу» и другие романы; некоторые из них переделывались еще и для постановки в театре. Между Дюма и Маке шла оживленная переписка, которая почти полностью сохранилась до наших дней. Судя по этой переписке, Маке принимал весьма деятельное участие в работе.

В ранних письмах Дюма давал Маке определенные советы по построению сюжета и стилистике романов. Есть письма, где Дюма торопил своего «ученика»: просил его как можно скорее написать очередной отрывок, ведь его нужно было сдавать издателю точно в срок, а до этого его еще нужно было переписать своей рукой (печатных машинок и секретарш тогда еще не было).

Позднее Дюма перестал давать Маке советы, ибо убедился, что тот и сам прекрасно знает, что и как нужно делать. А потом он даже прекратил заботиться о переписывании рукописей: издателям было все равно, их волновали только объемы текстов, наполнение полос и сроки подписки очередного номера в печать. Ну и тиражи, конечно. А это тандем Дюма – Маке обеспечивал в полной мере. Но при этом все романы печатались без упоминания имени Маке.

Так ли все это было в действительности, мы не знаем. Но с того момента возник замечательный тандем, подаривший миру классику авантюрного романа: «Трех мушкетеров», «Двадцать лет спустя», «Виконта де Бражелона», «Графа Монте-Кристо», «Королеву Марго», «Графиню де Монсоро», «Сорок пять». Считается, что Огюст придумывал идею книги, составлял ее макет (ирония судьбы: что еще оставалось делать человеку с фамилией Maquet?), а Дюма заполнял макет деталями, добавлял второстепенных персонажей, писал диалоги.

Такое распределение обязанностей выглядит странным. Казалось бы, все должно было быть с точностью до наоборот. Смысл труда литературного негра в том, чтобы сэкономить время востребованному автору, дабы тот мог увеличить продуктивность. Обычно эта цель достигается за счет того, что основной автор создает концепцию, конспект произведения, а соавтор выполняет черновую работу, заполняя конспект контентом и шлифуя детали. Так из чего следует, что Дюма и Маке работали не по такому принципу?

Самые характерные, самые «дюмастые» романы мэтра, - именно те, которые он создал в соавторстве с Маке. Никакие другие произведения Дюма не сравнятся с «Тремя мушкетерами», «Королевой Марго», и «Графом Монте-Кристо» по очарованию интриги и яркостью персонажей. Фактором X, отличающим их от других книг Дюма, является именно воображение Маке. Увы, одного воображения оказалось недостаточным, чтобы обеспечить успех Маке. Именно Дюма знал, как сложить кирпичики сюжета вместе, как построить из них дворец, и в какие цвета окрасить его, чтобы заворожить читателя. В этом и состоял секрет Дюма, принесший ему бессмертие.

Творческий союз Дюма-Маке длился более десяти лет. Гонорары честно делились, Маке жил в достатке, а издатели продолжали настаивать на том, чтобы его имя не упоминалось на обложках. В какой-то момент такое положение вещей перестало устраивать Маке, и он совершенно обоснованно захотел получить свою долю признания. Три раза он судился с Дюма за авторские права и даже сумел получить дополнительную компенсацию за свой труд, но, с точки зрения суда, труд этот остался всего лишь содействием другому писателю, а не творчеством, защищенным авторским правом.

Дюма часто упрекали за эксплуатацию чужого таланта. Но, как говорил, защищая его, Куприн (эссе «Дюма-отец», 1930), коллективная работа имеет такое же право на существование в литературе, как и других видах искусства. Действительно, слава создателя Зимнего Дворца навсегда осталась за Растрелли, но не он же в одиночку вырисовывал все чертежи, тесал камни и красил фасады. Интересно, что многие авторитетные авторы творили с «группой поддержки», - например, Диккенс. Среди его анонимных соавторов были Торкбери, Гаскайн, Уилки Коллинз и даже дамы – мисс Мэльхолланд и мисс Стрэттон. Но Диккенсу не так доставалось за эту практику, как доставалось Дюма.

Дюма вместе с ним работал над созданием таких книг, как «Шевалье д’Арманталь» и «Три мушкетера». Эмиль де Жирарден, главный редактор и хозяин газеты «Ля Пресс», где печатался Дюма, был против добавления к произведениям фамилии соавтора. Он мотивировал это тем, что читатели хотели видеть только имя прославленного писателя, иначе популярность романов могла снизиться. Огюст Маке получил солидные отступные.

Но, как это обычно бывает, в какой-то момент такое положение вещей перестало устраивать Маке, и он захотел получить свою долю общественного признания.

Способствовал этому выход в феврале 1845 года насмешливого памфлета Жана-Батиста Жако, более известного под псевдонимом Эжен де Мирекур. Памфлет назывался «Фабрика романов «Торговый дом Александр Дюма и Ко», и в нем утверждалось, что на Дюма работает целая армия так называемых литературных негров.

Сначала Эжен де Мирекур требовал осудить «цеховой принцип работы отдельных авторов, из-за которого одиночки не имеют возможности заработать на жизнь». А потом, уже в вышеназванном памфлете, он разобрал тексты конкретно Дюма и написал: «Поскребите месье Дюма, и вы обнаружите негра <…> Как вождь индийского племени, которому путешественники дарят бусы, месье Дюма любит все, что блестит <…> Он вербует перебежчиков из рядов интеллигенции, продажных литераторов, которые унижают себя, работая, как негры, под свист плетки».

А еще он рассказал, что Маке якобы нарочно написал «странную фразу» в пять строк, в которой 16 раз (!) повторил слово «что». С литературной точки зрения это было крайне непрофессионально, однако на следующий вечер эта фраза появилась в газете Le Siècle в неизменном виде. Это, по мнению Эжена де Мирекура, доказывало тот факт, что Дюма даже не читал тексты своего «соавтора». Однако Маке это публично опроверг. Почему? Наверное, тогда он еще тешил себя надеждой, что со временем Дюма начнет ставить его имя рядом со своим.

После выхода памфлета Дюма подал на Эжена де Мирекура в суд и 15 марта 1845 года выиграл его. Но скандалы продолжались. Издатель Рекулес, у которого Дюма изредка публиковался, распространил информацию о том, что «Трёх мушкетёров» написал Маке… Издатель Бодри, купивший права на книжное издание романа, подал на него в суд… Надо было как-то «разруливать» эту ситуацию, и Дюма написал официальное подтверждение, что Маке его соавтор. А тот, в свою очередь, разрешил передать адвокату Дюма письмо, в котором отказывался от своих авторских прав.

Огюст Маке писал: «Мы всегда обходились без контрактов и формальностей. Доброй дружбы и честного слова нам было достаточно <…> У меня не было с вами контракта, а вы не получали от меня расписок, но представьте, что я умру, и алчный наследник явится к вам <…> и потребует от вас то, что я давно получил <…> Итак, с сегодняшнего дня я отказываюсь от своих прав на переиздание следующих книг, которые мы написали вместе <…> и утверждаю, что вы сполна рассчитались со мной за все в соответствии с нашей устной договоренностью».

ОДИН СУД ЗА ДРУГИМ

Почему Маке написал подобное письмо?

Гюстав Симон, автор книги «История сотрудничества: Александр Дюма и Огюст Маке», считает, что Дюма «выбил» из Маке это письмо. Сам Маке на одном из судов потом приводил письмо Поля Лякруа следующего содержания:

«Дорогой друг, вы обращаетесь к моим воспоминаниям по поводу ваших дел с нашим общим другом Александром Дюма в марте 1845 года, вскоре после публикации брошюры Мирекура. Я помню очень отчетливо, что <…> вы попросили Дюма впредь подписывать вашими обоими именами все труды, которые вы напишете совместно. Дюма ответил, что это невозможно <…> Имя Дюма было звездным, магическим; и, по моему мнению, стоило тогда в коммерческом отношении намного больше вашего <…> Все это привело к тому, что вы написали Дюма письмо, в котором отказывались от прав на написанные вами совместно произведения».

Но вполне возможна и иная последовательность: издатель Бодри просил доказательств, что у Маке нет авторских прав, и тогда Дюма попросил Маке написать это письмо, а тот согласился при условии, что о его соавторстве узнает сообщество писателей. Очевидно, подразумевалась тут и некая сумма денег. Ее Маке не получил, а посему он и подал на Дюма в суд, требуя признания своих авторских прав и пуб­ликации своего имени рядом с именем Дюма.

Что же касается вышеприведенного письма, то Маке, когда его отношения с Дюма окончательно испортились, взялся опровергать собственноручно подписанное свидетельство, утверждая, что письмо это было «вырвано у него силой».

Чтобы доказать, что он является автором «Трёх мушкетёров», Маке опубликовал свою версию главы о смерти Миледи, однако, по словам Андре Моруа, «доказал совершенно обратное. Все лучшее в этой сцене, все, что придает ей колорит и жизненность, исходит от Дюма».

На самом деле с известным биографом Дюма согласиться трудно. Самые знаменитые романы признанного мэтра – именно те, которые он соз­дал в соавторстве с Маке. Да, Дюма был непревзойденным мастером романов с продолжением. В те времена даже сформировался особый класс людей, особая профессия – быть читателем Дюма. Один библиограф подсчитал, что на покупку произведений этого писателя даже при дешевизне издания нужен был по крайней мере капитал в 1700 франков. То есть, по сути, он «подсаживал» людей на свои романы, вынуждая их покупать один номер газеты за другим.

Но при этом никакие другие произведения Дюма не могут сравниться с «Тремя мушкетёрами», «Королевой Марго» и «Графом Монте-Кристо» по яркости персонажей и очарованию интриги. И тут основополагающим является именно воображение и работоспособность историка Маке. К сожалению, одних этих качеств оказалось недостаточно для того, чтобы обеспечить успех Маке в суде.

На процессе о признании своего авторства, который начал Маке, ему не помогло даже письменное свидетельство бывшего редактора газеты Le Siècle Матареля де Фьенна от 22 января 1858 года. Этот человек писал:

«Мой дорогой Маке,

Пара строк, чтобы сказать вам, что я только что прочитал отчет о вашем процессе, и что мое свидетельство может исправить ошибку. В 1849 году – я не могу уточнить дату – газета Le Siècle публиковала «Виконта де Бражелона». Перрэ отсутствовал, а я его замещал. В шесть часов вечера меня предупредили, что рукопись, за которой отправились в Сен-Жермен, к Александру Дюма, потерялась. Газете была нужна рукопись <…> Оба автора были мне известны, один жил в Сен-Жермене, другой – в Париже. Я пошел к тому, кто был ближе. Вы только сели за стол. И вы были так добры, что согласились оставить обед и прийти в кабинет дирекции. Я вас так и вижу за работой. Вы писали, чередуя чашку бульона и стакан бордо, полученные за счет газеты. С семи и до полуночи лист шел за листом, и я каждые четверть часа передавал их наборщикам. В час ночи газета с «Бражелоном» была напечатана.

На следующий день мне доставили рукопись из Сен-Жермена, которую нашли на дороге. Между текстом Маке и текстом Дюма лишь примерно тридцать слов были разными, и это на 500 строк, составлявших рукописи. Такова правда. Делайте с этим, что сочтете нужным».

ПРОБЛЕМЫ АВТОРСКОГО ПРАВА

Следует отметить, что и сейчас законодательство устроено так, что доказательство авторства текста является делом крайне затруднительным. Грубо говоря, можно взять текст любой книги, поменять все слова местами, заменить их на синонимы и переписать все это от руки. Все – рукопись нового произведения готова. А что же касается идеи (сюжета), то авторское право на это не распространяется. По сути, объектом правовой охраны выступают элементы не содержания, а формы произведения. Форма же – это и есть определенный порядок определенных букв и слов.

В середине XIX века дела с этим обстояли не лучше. В результате Маке проиграл все три судебных процесса против Дюма.

Историки тоже до сих пор не пришли к единому мнению. Например, Жозеф Мари Керар, биограф Дюма и Маке, считает, что «многие произведения или фрагменты произведений принадлежат одному Маке». С другой стороны, Фернан Шаффиоль-Дебиймон утверждает, что «Дюма сам придумывал план, рисовал персонажей; короче, он был архитектором здания, а Маке был всего лишь каменщиком».

Многие, кстати, подхватили эту трактовку: якобы Огюст Маке составлял первый вариант текста, исходя из своих исторических знаний и работы в архивах, а Александр Дюма потом переписывал все это, обогащая текст своим романтическим стилем.

При этом уже упомянутый Гюстав Симон еще в 1919 году опубликовал документы, которые четко доказывают, что целые рукописи были написаны рукой одного Маке, и это относится как к «Виконту де Бражелону», так и к роману «Анж Питу». В частности, именно Маке является автором последней главы «Бражелона» – той, где описывается гибель д’Артаньяна.

ПРАКТИКА – КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ

К сожалению, Огюст Маке до сих пор является жертвой исторической несправедливости. Его по сей день многие считают «незадачливым автором», журят «за стремление примазаться к славе великого Дюма». Свою лепту в это внес и А.И. Куприн.

В своем очерке о Дюма, опубликованном в 1930 году, он утверждал, что если бы Маке был по-настоящему даровит, то вместо того, чтобы судиться с Дюма, он создал бы что-то свое. Автор «Поединка», «Ямы» и «Гранатового браслета» написал, что Маке «чем-то помог» Дюма в «Трёх мушкетёрах», и привел слова Наполеона о том, что «коллективное творчество имеет множество видов, условий и оттенков», но «на фасаде выстроенного дома ставит свое имя архитектор, а не каменщик, и не маляры, и не землекопы».

А еще он привел примеры Шекспира, который по этому поводу говорил: «Я беру мое добро там, где его нахожу», а также Диккенса, который «не брезговал содействием литературных сотоварищей», среди которых Куприн выделял Уилки Коллинза, «весьма талантливого писателя, имя и сочинения которого до сих пор ценны для очень широкого круга читателей».

Некоторые литературоведы и сейчас утверждают, что Маке «продолжил писать, но особого признания так и не добился», «самостоятельно не сумел даже приблизиться к уровню…» и т.д. и т.п. На самом деле это не совсем верно. Перу весьма одаренного Маке и без Дюма принадлежат многие произведения: 12 романов, 7 пьес, множество книг, написанных в соавторстве с Арну, Лякруа, Альбоизом де Пюжолем и другими писателями. Его книги, кстати, переводились на русский язык, а его пьесы ставились в русских театрах.

Справедливости ради стоит отметить, что за 20 лет до смерти Маке даже смог купить себе старинный замок, а умирая, оставил наследникам огромное состояние. Он 12 лет был президентом Общества драматических авторов, а в 1861 году стал кавалером ордена Почётного легиона. Он умер 8 января 1888 года и был похоронен на престижном кладбище Пер-Лашез в Париже. В его честь в Париже названа улица.

А вот о Дюма журнал «Современник», основанный А.С. Пушкиным, в 1848 году писал (ссылаясь на упомянутого нами Жозефа Мари Керара) так:

«Александр Дюма <…> будет вечно жить в литературных летописях, если не по качеству сочинений своих, то по их количеству. Если под творениями его не будут трещать полки следующих поколений, то, по крайней мере, одним именем его будут наполнены целые каталоги. Если потомство не будет признавать его знаменитым поэтом, великим драматическим писателем, романистом и путешественником, то, по крайней мере, он вечно будет пользоваться славой самого смелого, самого занимательного и самого счастливого из литературных шарлатанов <…>

Всякий благомыслящий читатель творений Александра Дюма, – говорит Керар, – вероятно, был поражен непомерными претензиями, колоссальным хвастовством и вместе с тем огромным успехом этого фельетониста <…> Многие уже давно подозревали его проделки, но никто не знал его тайны. Многие понимали, что физически невозможно одному человеку написать восемьдесят сочинений в год, многие обвиняли Дюма в подлоге и осыпали его едкими насмешками, но доказать основательность этих насмешек никому не удалось <…> Эта честь принадлежит Керару.

Дюма постоянно утверждает, что в литературных его трудах никто не помогал ему, кроме Огюста Маке. Итак, эти-то два человека и произвели то невероятное количество драм, повестей, романов и путевых записок, которые вышли под именем одного Александра Дюма. Посмотрим, так ли это <…> У Дюма существует семьдесят четыре сотрудника! Керар объявляет их имена и подробно рассматривает деятельность каждого из них <…> Мало этого: Керар обвиняет Дюма не в одной утайке имен сотрудников своих; он доказывает, что Дюма продавал чужие сочинения за свои собственные <…> Но какой-нибудь восторженный читатель «Монте-Кристо» возразит, может быть, что за беда, если все это и правда? Дюма написал «Монте-Кристо», «Трёх мушкетёров», «Двадцать лет спустя» и проч. Нет, – отвечает безжалостный Керар, – неправда: это также не его сочинения! Первая часть «Монте-Кристо» написана Фиорентино, а вторая – Огюстом Маке. Дюма только поправлял «Монте-Кристо», а «Три мушкетёра» и «Двадцать лет спустя» сочинены Маке».

Но, может быть, упомянутый Жозеф Мари Керар слишком строг к Александру Дюма? Или слишком предвзят? Да вроде бы как и нет. Александр Дюма (отец) умер 5 декабря 1870 года, и в последние годы он еле-еле сводил концы с концами, живя почти в нищете. Можно как угодно относиться к этому, но факт остается фактом: успешный творческий союз распался, а дальнейшая судьба двух бывших соавторов сложилась по-разному. А выводы пусть каждый делает сам

Так и что в результате? Как уже упоминалось, их плодотворное сотрудничество продолжалось вплоть до 1858-м года, и закончилась огромным скандалом: Маке, тот самый Маке, который всегда защищал Дюма когда того обвиняли в плагиате и эксплуатации чужих работ, Маке, который сам выдал Дюма письмо, свидетельствующее о том, что он не имеет никаких претензий к Дюма, этот самый Маке затевает судебный процесс против Дюма с требованием, чтобы тот признал за ним авторство романов, написанных ими. Маке проиграл процесс за отсутствием доказательств. Но он не сдаётся, и публикует главу о смерти Миледи о том виде, в котором он её написал много лет назад. Этим он пытался доказать, что именно он является истинным автором «трёх мушкетёров, но только доказал, что самое лучшее в романе принадлежит перу Дюма.

Огюст Маке умер в 1888-м году в своей вилле, оставив наследникам своё огромное состояние, которое он скопил за годы работы.

И все же в какой-то степени справедливость была восстановлена. На кладбище Пер-Лашез, на могиле Маке выгравированы названия его книг: La jeunesse des mousquetaires, Vingt ans après, Monte Cristo, La Reine Margo и др. В Париже есть улица, которая носит его имя. А три года назад во Франции вышел фильм "Другой Дюма" (L'Autre Dumas), посвященный жизни писателя-призрака (в роли Маке снялся Бенуа Пульворд, в роли Дюма - нынешний россиянин Жерар Депардье). Хотя бы в таком виде, но признание к Маке все-таки пришло.

А что же Дюма? 

Когда у Александра Дюма появилась возможность построить собственный дом, он назвал его «Замок Монте-Кристо». Еще одной отсылкой к приключенческому роману стала писательская студия (миниатюрный готический замок, построенный рядом), которую писатель назвал «Замок Иф». К сожалению, в своем доме Дюма прожил всего около двух лет. Он столь щедро развлекал гостей, что быстро залез в долги. Дом пришлось продать за 31 тысячу франков, хотя строительство поместья обошлось ему в десятки раз дороже. «Замок Монте-Кристо» переходил из рук в руки, пока в 1969 году очередной владелец не захотел его снести. Благодаря энтузиастам, строение было сохранено, отреставрировано и превращено в дом-музей Дюма.

Традиционно выдающихся деятелей во Франции хоронят в мавзолее Пантеон. Но расистские предрассудки современников Дюма не позволили ему упокоиться в том месте в 1870 году. Только в 2002-м, на 200-ю годовщину со дня рождения писателя, его перезахоронили в Пантеоне. Останки литератора сопровождали охранники, переодетые в мушкетеров.

[источники]