Мнение лингвиста: Язык должен меняться, когда мир меняется

Глобальные изменения, произошедшие в обществе за последние десятилетия, не обошли стороной и русский язык. Это дает подчас повод говорить не просто об упрощении, а буквально о гибели языка. Особенно осуждают интернет-сленг, а также обилие иностранных заимствований в современной русской речи. О новых веяниях и о том, что ждет наш язык в будущем,

Интервью с Максимом Кронгаузом, популярным лингвистом, профессором, доктором филологических наук и директором института лингвистики РГГУ.

- Языковые нормы все время меняются. Теперь в русском языке кофе может быть среднего рода, возможно, нас скоро ожидает узаконивание формы «звОнит» вместо «звонИт». А каково ваше личное отношение, не как лингвиста, а как человека к подобным явлениям?

- Я в таких вопросах всегда раздваиваюсь, это такое немного шизофреническое раздвоение. Как лингвист я понимаю, что изменения неизбежны, может быть, за исключением некоторых показательных случаев. Я думаю, на «звонИт» нам еще необходимо настаивать, пока есть возможность. А как носитель языка я всегда против, я же все-таки культурный носитель, а значит, я за сохранение старой нормы. Тем не менее, изменения неизбежны, и это необходимо понимать. Язык должен меняться, особенно в такие сложные периоды, когда мир меняется очень сильно. В языке тоже должны происходить соответствующие изменения.

- Вы много пишете в своих книгах об иностранных заимствованиях, да и любой человек, который смотрит телевизор, читает прессу, замечает, как много иностранных слов входит в лексикон: все эти трендсеттеры, риэлторы, блоггеры, девайсы, прайс-листы - несть им числа. А новые русские слова появляются?

- Слова появляются, но тут я должен заметить, что эти перечисленные заимствования - они тоже становятся русскими. Наш язык замечательно осваивает и я бы даже сказал - одомашнивает такие слова суффиксами и приставками. Иногда чужое слово вдруг становится русским. Хотелось бы сказать про многие давно заимствованные слова, что мы уже и не помним об их иностранном происхождении. Вот, например, огурец, помидор, собака, кот - это все заимствованные слова. Я думаю, через какое-то время мы и о девайсах забудем, но должно пройти пару веков.

- Почему современная молодежь стремится коверкать родной язык в интернете? Это происходит не только в русскоязычной среде, англоговорящие грешат этим не меньше нас?

- Во многом это происходит именно под влиянием экспериментов в англоязычном интернете. Отчасти это происходит как протест против нормы, против правил орфографии. Это очень любопытно, поскольку перестройка была воспринята как нарушение запретов не только политических, но и культурных и даже орфографических. Распространилось это изначально из контркультуры, а потом стало модным, это подхватили все. Но сейчас эта мода проходит. Говорить об избыточном коверкании орфографии уже не стоит, сейчас каждый пишет в меру собственной неграмотности.

- Следующий вопрос будет логическим продолжением предыдущего: почему, как вы думаете, «падонкаффский» сленг умер? Почему он не закрепился?

- Потому что любая мода конечна, время ее проходит. Протест уже не так важен, появляются другие игры. На смену интеллектуальным хулиганам пришли девчушки. Теперь модны слова из девичьих дневников: «ванилька», «печенька», «печалька», «няшка», «мимими». Интересно, что это выходит за пределы девичьей культуры. Вполне образованные люди тоже иногда, с легкой иронией, могут написать «мимими». Такова мода. Сменился слой людей, сменился лексикон, и это довольно естественно.

- Нынешняя молодежь - в массе своей она более неграмотна нежели, скажем, подростки еще двадцать-тридцать лет назад?

- Трудно сказать. Очевидно, что неграмотность стала публичной, мы ее замечаем. Думаю, в среднем сейчас подростки менее грамотны, поскольку период игр с орфографией в интернете и такого безвременья сделал тех детей, которые учились читать с экрана компьютера, более неграмотными. Это поколение сейчас пришло в университеты, и мы видим, что они действительно неграмотны. Сейчас кажется, что происходит откат обратно: грамотность становится более престижной. Но, в целом, я боюсь, ситуацию уже не исправить.

- Как вы считаете, произойдут ли с течением времени, скажем, за 100 лет, какие-нибудь отмирания в языке в грамматическом смысле, например, склонение числительных, которое так много проблем доставляет не только школьникам, но и публичным людям?

- Да, произойдут, но это тоже естественный процесс. Когда говорят о том, что числительные перестают склоняться, то мне хочется напомнить, что они плохо склоняются уже минимум пятьдесят, а то и сто лет. Это процесс давний. Склонение числительных - вещь сложная, и многие давно путаются, причем даже люди вполне образованные могут запнуться и просклонять длинное числительное как-то не так. Мы делаем это не очень часто, таким образом, нет речевой практики. Процесс порчи, если хотите, склонения, затянулся надолго, но я не думаю, что мы окончательно перестанем склонять числительные. Я думаю, он и дальше будет проходить … как-то так.

- Обеднел ли язык за 100 лет? Возможно ли говорить о том, что раньше язык был богаче и образнее, а сейчас все стремится к упрощению? Можно ли вообще оценивать язык с точки зрения «раньше был лучше, теперь стал хуже» или наоборот?

- Я думаю, с точки зрения лучше-хуже нельзя, а вот говорить, что обеднел - можно, если мы говорим о количестве слов в языке. Но одновременно, на мой взгляд, русский язык стал богаче хотя бы за счет огромного количества иностранных заимствований. Поэтому скорее язык обогатился, но это обогащение многими воспринимается негативно.

- А у вас были случаи, когда вы подхватывали лингвистическую интернет-заразу, и начинали использовать все эти пыщь-пыщь ололо и прочие языковые вирусы?

- Заразу я не подхватил, но бывают редкие случаи, когда я могу написать, скажем, в ответ на что-то неожиданное, трогательное и отчасти даже неуместное - что-то вроде: «я плакалЬ». Я делаю это с некоторой иронией, естественно, и надеюсь, что читающие это понимают. Хотя иногда люди уже не считывают иронию.

- Вы известны как лингвист достаточно либеральных взглядов. А с критикой от коллег или просто языковых пуристов за свои языковые убеждения вы сталкивались?

- Да, бывает, говорят, что я неправильно себя веду, что необходимо вести себя иначе. Однако на мой взгляд это правильно, что лингвисты смотрят на мир неодинаково, иначе бы было неинтересно. Это такой важный спор между консерваторами и либералами, но дело в том, что как носитель я консерватор, а как лингвист - либерал.

Lioubov Shalygina